Конец игр на трубе

В 2015 г. у национального оператора нефтепроводного транспорта ПАО “Укртранснафта” начался новый этап. После шести лет работы государственной компании как части бизнеса группы “Приват” держава вернула себе контроль над нефтепроводной монополией. Разрыв с прошлым был болезненным и продолжается до сих пор.

Тем не менее уже первый год жизни в новом статусе показал эффективность перемен. Показал он также и то, насколько дорого обходится государству коррупция в нефтегазовой сфере. “Укртранснафта” оказалась выбита с рынка транспортировки и сегодня ищет возможность вернуться на него.

До 2014 г. основные государственные нефтегазовые компании находились под “кураторством” провластных группировок и олигархов. В 2009 г. компанию “Укртранснафта” возглавил ставленник группы “Приват” Александр Лазорко. Зачем днепропетровской группе этот актив?

Как сказал в одном из интервью Игорь Коломойский, “Укртранснафта” — это кровеносная система нефтяной и нефтеперерабатывающей отрасли, где “Приват” занимает ведущие позиции. Он контролирует крупнейшую нефтедобывающую компанию “Укрнафта”, а также нефтеперерабатывающие заводы в Кременчуге, Надворной и Дрогобыче.

Контроль над нефтетранспортной системой — важный элемент безопасности бизнеса. Этот контроль имел и вполне осязаемое финансовое наполнение.

Все ходы записаны

После отстранения Александра Лазорко в компании “Укртранснафта” впервые в ее истории был проведен аудит с помощью международных специалистов.

Первый же аудит Delloite за 2014 г. выявил, что вместо показанной в 2013 г. прибыли в 313 млн грн. нефтетранспортная компания получила убыток 54 млн грн.

В частности, в 12 раз была занижена стоимость технологической нефти, в результате чего не был уплачен налог на прибыль в 1,5 млрд грн. Как теперь можно констатировать, одной из ключевых задач “Привата” в компании “Укртранснафта” было удержание низких тарифов на перекачу нефти, что ощутимо повышало доходность нефтяного бизнеса днепропетровской группы.

Иначе как объяснить то, что несмотря на общеизвестный рост тарифов и прочих затрат в последние шесть лет, г-н Лазорко даже не заикался о пересмотре тарифов, чтобы снизить убытки возглавляемого им предприятия.

По данным народного депутата Виктории Войцицкой, вследствие заниженных тарифов на прокачку только в 2013-2014 гг. нефтетранспортная компания продотировала “Укртатнафту” на 420 млн грн.

Летом 2015 г. “Укртранснафта” добилась через НКРЭКУ увеличения тарифов на прокачку нефти более чем в семь раз. Однако в транспортной компании говорят, что это все равно не обеспечивает прибыльную работу нефтепровода, снабжающего “Укртатнафту”.

Еще одним способом заработка компании “Укртранснафта” времен Александра Лазорко были несвойственные неф­тетранспортной компании операции. За период его работы “Укртранснафта” переработала более 300 тыс.т нефти.

Согласно внутренним документам компании, в 2012 г. рентабельность этих операций составила
3,66%, в 2013 г. — 0,38%, в 2014 г. — 1,29%. Кто же заработал?

Нефть перерабатывали заводы “Привата”, полученные из нее нефтепродукты продавали заправки “Привата”, а нефтепродукты на экспорт переваливали в портах “Привата”. ПриватБанк открыто кредитовал данные программы.

Огласку также получил тот факт, что более 2 млрд грн. ПАО “Укртранснафта” были размещены на депозитах в ПриватБанке. После окончания срока действия депозитных договоров весной 2016 г. эти средства были переведены в госбанки.

Это лишь крупные мазки на картине многолетней эксплуатации госкомпании, тогда как и эпизодов поменьше выявлено немало.

Заточенная нефть

Самым же громким проектом, который в итоге подвел черту под работой г-на Лазорко и “Привата” в госкомпании, стала выкачка технологической нефти из нефтепроводов и ее размещение на заводах “Привата” в 2014 г.

Сделано это было под предлогом спасения государственных ресурсов от сепаратистов на востоке, хотя одновременно была выкачана нефть и из нефтепроводов на западе страны, в частности из нефтепровода “Дружба”, что впоследствии обернулось большими проблемами для единственной прибыльной магистрали компании.

В итоге 385,4 тыс.т нефти были размещены в емкостях компаний “НПК-Галичина”, “Укртатнафта” и “Нефтехимик Прикарпатья”. Эйфория от спасения нефти быстро сменилась суровой реальностью. С февраля 2015 г. все три завода установили тариф на хранение 6,4 грн. за 1 т в день, или $100 тыс. в день.

Согласно проведенным ПАО “Укртранснафта” исследованиям, стоимость хранения нефти в европейских портах колеблется в диапазоне EUR1-3 за 1 т нефти в месяц, тогда как у “Привата” эта услуга стоит около EUR7 по текущему курсу и более EUR8 по курсу 2015 г.

После смены менеджмента оплата по договорам прекратилась, а их действие закончилось 1 мая 2015 г. Однако “Приват” считает договоры рабочими, ведь нефть группа не отдает, требуя оплаты долга по подписанным Александром Лазорко договорам.

В ходе трех судебных процессов, в которые оказалась вовлечена госкомпания, “Приват” пытался взыскать 784 млн грн. в качестве долга за хранение.

И хотя “Укртранснафта” смогла выиграть суды, доказав незаконность заключенных г-ном Лазорко договоров, нефть остается в резервуарах “Привата” и, судя по всему, будет оставаться там еще долго. После завершения всех судов “Укртатнафта” вновь обратилась в суд с целью взыскать с госкомпании 950 млн грн., рассчитав стоимость суточного хранения по ставке 9,6 грн./т.

“Мы будем настаивать на разумном разрешении этого вопроса, поскольку понимаем, что нефть находилась на хранении определенное количество времени на заводах. Вопрос качества и количества этой нефти еще будем рассматривать.

Мы понимаем, что хранение необходимо оплачивать. Но у каждой услуги есть своя цена. Цены на хранение 1 т нефти в 300 грн. в месяц я нигде не видел”, — заявил генеральный директор ПАО “Укртранснафта” Николай Гавриленко в одном из интервью.

У разбитой трубы

История с технологической нефтью стала последней каплей, терпение властей закончилось и весной 2015 г. Александр Лазорко был отстранен от руководства компанией.

Результат последовал незамедлительно: в 2015 г. чистая прибыль составила 1,1 млрд грн. (0,82 млрд грн. в 2014 г.). “Укртранснафта” заявила, что по итогам 2015 г. выплатит в бюджет 1 млрд грн. дивидендов, что превысит суммарный объем ее дивидендов за все предыдущие годы существования.

Однако финансовые потери вследствие шестилетнего нахождения госкомпании в частных руках ничто по сравнению с утраченным временем. Во-первых, работа Александра Лазорко ознаменовалась минимальными капитальными вложениями, которые с 2007 г. по 2014 г. сократились в 20 раз — со $100 млн до $5 млн.

Во-вторых, поскольку компания обслуживала частные, а не государственные интересы, она выпала из международного рынка. Износ основных фондов в комплексе с уходом грузовладельцев на другие направления, а также кризис в украинской нефтедобыче и нефтепереработке привели к обвалу объемов перекачки, которые сократились более чем вдвое — с 38,5 млн т в 2009 г. до 16 млн т в 2015 г.

На то есть и объективные причины, как, например, переориентация Россией своих потоков на собственные порты.

Но потеряно еще не все, считают в компании “Укртранснафта” и отмечают, что есть перспектива транспортировки азербайджанской нефти по нефтепроводу Одесса — Броды и далее по нефтепроводу “Дружба” на НПЗ Чехии.

Объединение усилий с европейскими нефтепроводными операторами может открыть путь к новым получателям азербайджанской нефти в Европе, к которым сегодня она поступает по длинному пути через средиземноморские порты.

Верят в ПАО “Укртранснафта” и в проект создания на базе морского нефтяного терминала “Южный” перевалочного комплекса нефтепродуктов с постройкой железнодорожной эстакады как для топлива, таки для “колесного” сырья.

И бизнесовая составляющая в этом деле не основная: после потери Феодосийской нефтебазы государство не имеет собственной морской перевалки, которая могла бы служить резервным путем поступления нефтепродуктов в случае форс-мажоров с традиционными источниками поставок.

“С учетом потребности внутреннего рынка и возможности транзита объем перевалки в модернизированном терминале может составить около 3 млн т в год”, — уверен Николай Гавриленко.

Наряду с проектами развития, стоит вопрос и использования огромной неработающей части нефтепроводов, многие из которых не имеют шансов когда-либо вернуться к работе, но продолжают отвлекать средства на свое содержание.

Отчасти это тоже следствие многолетнего отказа государства от управления своим активами. Точно определить цену таких потерь сложно, понятно одно — она огромна.