«Укрнафта»: на последнем дыхании

Пресс-тур «Укрнафты» – неординарное событие, поэтому медиаобщественность откровенно удивилась, когда компания объявила второй заезд прессы на промыслы с перерывом всего в полтора месяца. В рамках тура, состоявшегося 29 ноября, была демонстрация перерабатывающих и добывающих активов, а именно Гнединцевского ГПЗ и буровой на одноименном месторождении. Если вкратце, то, кроме преданного работе персонала, хвастаться нечем.

 

Яблони и ржавчина

Первым объектом стал Гнединцовский ГПЗ. Предприятие выполняет две ключевые функции: подготавливает нефть для продажи и перерабатывает ШФЛУ, выделяя из него СПБТ и прямогонный бензин.

У проходной завода малолюдно. В холле админздания – внушительная выставка спортивных достижений заводчан, фотогалерея ключевых объектов, объявление от 2013 г. о прекращении приема сотрудников на работу и, конечно же, банкомат «Приватбанка».

Десяток журналистов встречает лично директор предприятия Николай Дядык. Пока сотрудники, отвечающие за безопасность, разыскивают по заводу дополнительные три каски, он начинает рассказ о предприятии, в красках рассказывая о том, каким мощным был завод в свое время. При описании достижений текущего периода в речи директора, отдавшего заводу большую часть своей жизни, энтузиазма заметно поубавилось. При виде территории завода становится ясно, почему.

Первый объект на пути экскурсии – неработающая колонна установки подготовки нефти (УПН). Таких колонн на заводе две, на миллион тонн каждая, но сегодня работает только одна, и та загружена на 600 тыс. т. Глядя на выведенную из строя колонну понимаешь, что в эксплуатацию она уже не вернется никогда. Попытка подняться на верхушку объекта для удачного кадра проваливается из-за ржавых аварийных ступеней.

Рядом с догнивающей УПН расположился комплекс по доочистке нефти, который убирает из нее соли и механические примеси. Железо тут выглядит более новым. Как выясняется впоследствии – оно было введено в эксплуатацию в 2006 г. И это последний из запущенных объектов капстроительства на заводе. Остальное оборудование не обновлялось более 30 лет и, в лучшем случае, подлатывалось.

«А когда-то нам Кременчуг платил премию за качество. Мы давали нефть с минимальным количеством примесей», – внезапно разряжает обстановку Николай Дядык воспоминаниями о былой славе, впрочем, тут же добавляя, что это было очень давно.

Однако тут же выясняется, что премиальность нефти гнединцовской подготовки никуда не делась. Уже несколько лет как на ГПЗ «Укрнафты» пропала такая товарная позиция как легкая фракция, известная в народе как «стабила». Ранее порядка 180 тыс. т годового производства всецело записывались в баланс бензинов «Привата», однако с некоторого времени следы перемещения этого продукта железнодорожным транспортом пропали.

С третьего захода директор завода сдается: весь БГС закачивается в трубу вместе с нефтью, попадая, в результате, в Кременчуг. Объемов производства «фракции» выяснить так и не удалось. Ясно одно: на «Укртатнафте» все должны быть довольны.

Непогода в день поездки увеличивает время в дороге к заводу, особенно после съезда с харьковской трассы, поэтому организаторы тура откровенно торопят журналистов, постоянно сокращая точки маршрута. В программе остаются операторская и компрессорный цех. Единственное, что обновилось в этих зданиях за последние несколько десятков лет, – мониторы в диспетчерской.

По до сих пор непонятной причине наиболее «живую» часть завода – производство СУГ – журналистам так и не показали. «А что там смотреть?!», – удивляется сопровождающий журналистов вице-президент по социальному и экологическому развитию Геннадий Радченко.

Отношение к СПБТ ложится в общую канву политики компании относительно этой продукции. Более 1,5 млрд грн, вырученных компанией от продажи СУГ в 2016 г. (по состоянию на 30 ноября) может и теряются на фоне дохода от реализованной нефти. Но опыт той же «Укргаздобычи» показывает, что большее внимание к организации продаж газа демонстрирует хорошие результаты при относительно скромных инвестициях.

Во время прощания заводской предохранительный факел основательно разгорается. «Видать, повар зовет рабочих на обед», – шутят журналисты, и медиасообщество двигается в сторону ближайшей буровой.

 

Музей на буровой

Пятнадцать минут вибромассажа в «пассажирском «КамАЗе» – и мы у станка, который как раз 29 ноября завершал бурение последней для «Укрнафты» скважины в этом году. Этот объект оперируется с компанией «Галс-К» в рамках совместной деятельности, которой в 2016 г. госкомпания отдавала предпочтение. Так, из пяти скважин, пробуренных за год, четыре пришлось на проекты СД.

Журналистов встречает Владимир Корнух, заместитель начальника Прилуцкого УБР. По его словам, эта скважина на Гнединцевском месторождении имеет номер 276. «То есть, всего по месторождению – около 300 скважин», – сообщает он.

В снежном тумане удается рассмотреть буровую в километре–двух от скважины №276.

Объем вертикального бурения тут – 2 108 м. По достижению этой глубины бурение переходит в горизонтальную плоскость до достижения нефтеносного пласта. Таким образом, несмотря на высокую кучность скважин, расстояние между пластами составляет 3-5 км.

«План бурения был рассчитан на 78 дней. Нам осталось пройти несколько десятков метров до пласта», – говорит представитель сервисной компании «Буровая техника», которая выполняет инженерный супервайзинг на промысле СД. Пройти этот небольшой путь к пласту буровикам мешает непогода – промысел обесточен, и буровая питалась от аварийного дизель-генератора для поддержания технологических процессов.

«Буровая техника» – крупная полтавская компания, которая активно сотрудничает со многими частными украинскими добытчиками.

На фоне оборудования частных нефтедобывающих компаний оборудование «Укрнафты» выглядит, как минимум, страшно. Если бы Discovery снимал передачу о самых опасных и грязных профессиях, то скважина №276 могла бы претендовать на место в рейтинге. Станок, трудящийся на скважине, произведен российским «Уралмашем» во второй половине 1970-х. Самая современная его составляющая датирована 2000 г., признается начальник смены. Роберт Уолли, главный по бурению в «Укрнафте», во время экскурсии сам поясняет аспекты работы буровиков и признается, что видал и не такие «фонды». Позитивный британец создает очень хорошее как личное, так и профессиональное впечатление. Впрочем, заметно, что вид рухляди, по которой мы путешествуем, даже у него приглушет энтузиазм.

На промысле для неподготовленного зрителя более-менее приятно выглядит только столовая. Ее гостеприимные хозяйки – украшение этого сурового места.

Оснащение сотрудников флагмана украинской нефтедобычи, оперирующих на буровой, также контрастирует с оснащением коллег из частной компании. Впрочем, по словам менеджмента «Укрнафты», о квалификации кадров этого нельзя сказать.

Радченко и Уолли говорят, что средние зарплаты буровиков в компании на 15-20% ниже, чем в частных. И это, естественно, вызывает отток кадров в другие компании и страны. «Я много где работал, и везде встречал специалистов из Украины. Тут очень хорошая школа», – говорит экспат.

Менеджмент не скрывает, что подряд сервисной компании – это самый короткий путь к привлечению минимального набора технологий, которые «Укрнафта» попросту не может себе позволить: начиная от обеспечения буровым раствором, современными долотами и заканчивая цементированием скважин и пр. Вот и выходит, что армия буровиков сидит в «Укрнафте» без работы. Сокращения по компании уже стартовали, однако пока это коснулось лишь центрального офиса, до сих пор обнесенного решеткой.

По словам г-на Уолли, в следующем году из 46 буровых станков «Укрнафты» только 7 останется в строю. Остальные пойдут под нож.

На стихийном брифинге в столовой менеджмент говорит о достижениях в будущем времени: планируем, повысим, улучшим, оптимизируем и наладим. И все же кое-какую конкретику вытянуть удалось. Например, о том, что на Долинском месторождении вместо качалок «donkey» были поставлены современные электроцентробежные насосы, которые тут же дали прирост добычи в 1,5-2 раза. «Нам удалось стабилизировать добычу в целом по компании, без инвестиций в 2017 г. мы увидим снова негативный результат», – резюмирует он.

Кроме того, среди оглашенных побед – учения противофонтанных пожарных подразделений, которые прошли впервые за неизвестно сколько лет.

Все от безденежья, говорят управленцы. Главная надежда компании – снижение ренты. Если Парламент завалит законопроект о ее пересмотре, даже скромные 6 скважин для «Укрнафты» станут удачей, говорит Уолли. «У нас нет проблемы где бурить, есть только проблема за какой счет бурить», – говорит он.

В случае снижения налоговой нагрузки компания получит порядка $100 млн, подсчитали в «Укрнафте». На вопрос OilNews относительно первоочередных шагов по бурению в таком случае, Уолли, не мешкая, начинает загибать пальцы: «колтьюбинг, ГРП и замена качалок на электрические центробежные насосы». Это и не странно – те же действия предпринимает «Укргаздобыча» после повышения цен на газ.

Как стало известно позднее, сразу после отъезда журналистов энергоснабжение восстановилось, и буровики завершили свою основную работу – достигли нефтеносного пласта. В течение ближайших двух недель скважина будет подключена к трубопроводу, и нефть потечет на Гнединцовский ГПЗ. Буровики ожидают приток нефти на уровне 15 т в сутки. Хотя, предыдущая скважина при аналогичных ожиданиях дала только 9 т/сут.

*    *   *

Визит в Гнединцы вызвал смешанные чувства. С одной стороны, иначе как преступлением это не назовешь. «Жирные» годы, когда нефть крепко заваливалась за $110 за баррель, прошли мимо этих мест. Деньги осели в многочисленных карманах. Сколько было этих денег? Если кратко, то много. Но, с другой стороны, что теперь делать «Укрнафте»? Сидеть и вздыхать, подсчитывая упущенные возможности? Добыча падает, оборудование трещит по швам, за людей в Гнединцах, например, реально страшно. Что-то подсказывает, что в Долине или Качановке, где расположены другие ГПЗ компании, ситуация похожа.