Руководитель Shell: Соглашение с правительством Украины может быть и не подписано

О перспективах будущего партнерства Украины с британско-нидерландской Shell рассказал в интервью «Экономической правде» руководитель Shell в Украине Грэхем Тайли.

«Экономическая правда»: Как вы пришли в Украину разрабатывать сланцевый газ? Кто был инициатором: вы или украинская власть?

Грэхем Тайли: Компания Shell, в первую очередь, заинтересовалась Днепровско-Донецкой впадиной еще, наверное, пять-шесть лет назад. Кстати, сланцевым газом Shell в Украине пока не занимается. Наши проекты в Днепровско-Донецком бассейне касаютя разработки газа уплотненных песчаников.

ЭП: С кем в украинской власти вы контактировали по Юзовскому месторождению?

Г. Тайли: Я не совсем понимаю вопрос, потому что Юзовская площадь была представлена ​​на открытый конкурс украинской стороной. В 2010 г. компания Shell в рамках утвержденного законодательством процесса предложила выставить Юзовский участок на такой конкурс с целью его дальнейшей разработки на условиях соглашения о разделе продукции.

Как вы знаете, процесс заключения договоров на основе распределения продукции находится в компетенции Кабмина и межведомственной комиссии по вопросам заключения СРП. И в процессе обсуждения о вынесении участка на конкурс мы общались со многими представителями органов власти.
Мы также общались с представителями органов местного самоуправления, потому что они тоже влияют на конкурсный процесс. В основном мы объясняли различия между разработкой традиционных и нетрадиционных газовых ресурсов.
Это стало одной из причин выставления Юзовской участки на конкурс на условиях СРП, а не в формате специальных разрешений. Ведь СРП предлагает стабильность, которая так необходима при разработке таких проектов.
ЭП: Могли бы вы рассказать об условиях сделки распределения продукции? Какой будет доля компаний-инвесторов в этой сделке, пока они компенсируют свои убытки?
Г. Тайли: Давайте просмотрим весь процесс, как вообще осуществляется заключение таких соглашений. Само название договора – соглашение о разделе продукции – объясняет то, как он функционирует, и то, что продукция распределяется.
Кажется, модель СРП существует уже около 50 лет. Если я не ошибаюсь, первая такая сделка была заключена в Индонезии. Важно понимать, что в такой сделке всегда представлены две стороны – инвестор и правительство.

В нашем случае инвестор – это Shell и компания «Надра Юзовская». Вторая сторона – это Украина в лице Кабмина. Прежде всего, инвестор тратит значительные средства в фазе разведки и оценки. То есть это рискованные инвестиции, которые могут быть и не возвращены.

Только в случае успеха проекта инвестор компенсирует свои затраты за счет так называемой компенсационной доли продукции, но только до определенного максимального значения. Это происходит, как только начинается образование продукта – углеводородов.

Часть продукции, например, 70%, является компенсационной. Она поступает инвестору. Инвестор потратил средства – теперь он должен их компенсировать. После того, как расходы компенсированы, начинается стадия получения прибыли, которая также распределяется между государством и инвестором. Дополнительно инвестор должен платить определенные налоги, которые поступают в бюджет.
Следовательно, эти два фактора – прибыльная продукция и налоги – формируют долю государства. Инвестор, в свою очередь, получает свою долю прибыльной продукции.
Следует помнить, что цифры со временем меняются. На начальных стадиях проекта, когда инвестор компенсирует свои затраты, большая часть продукта идет на компенсацию. Как только инвестор компенсировал свои затраты, большая часть продукции образует прибыль, она, в основном, идет государству, доля которого со временем увеличивается.

Представим, что это ранняя стадия проекта, когда 70% продукции используется на компенсацию расходов, а остаток, 30%, распределяется между государством и инвестором. Тогда цифры могут выглядеть так. На последующих стадиях жизни проекта, когда инвестиции уже уменьшаются, меньшая доля продукции идет на компенсацию расходов, а большая – распределяется между государством и инвестором.

ЭП: Одним из участников этого соглашения будет украинская компания «СПК-Геосервис», которая совместно с государственной компанией «Надра Украины» создаст совместное предприятие «Надра Юзовская». Когда вам стало известно об этой компании? Что вы о ней знаете? Откуда она появилась и была ли она навязана инвестору?

Г. Тайли: Вообще участие национального инвестора в проекте было обязательным условием участия в конкурсе. Если мы вернемся к конкурсному процессу, то узнаем, что «СПК-Геосервис» получила право стать партнером НАК «Надра Украины» в компании «Надра Юзовская» в результате отдельного конкурса, где участвовали пять компаний.

ЭП: Вы контактировали с кем-либо из «СПК-Геосервис»?

Г. Тайли: Единственное, что я могу сказать: мы уже несколько лет знаем о существовании такой компании. Они делали некоторые технические исследования для Shell в прошлом, еще до того, как речь зашла о Юзовской площади. Мы знаем, что в штате этой компании есть известные и опытные украинские геологи.
ЭП: Не смущает ли компанию Shell то, что «СПК-Геосервис» зарегистрирована в спальном районе Киева, а ее учредителями являются малоизвестные люди, которые раньше работали в простом научно-исследовательском институте?
Г. Тайли: Это вопрос не совсем ко мне. Компания выиграла конкурс, проведенный правительством. Поэтому я, к сожалению, никак не могу прокомментировать официальный адрес или иные детали.

Единственное, что я могу сказать, это то, что компания Shell всегда выясняет определенную информацию о компании, планирующей вступить с ней в любое партнерство. И такое изучение компаний является стандартным процессом, его проводят во всем мире. К этому мы относимся очень серьезно.

ЭП: Установила ли компания Shell связи «СПК-Геосервис» с высшими должностными лицами Украины?

Г. Тайли: Я не могу раскрыть всех деталей, которые мы узнали. Как я уже сказал, мы используем международные стандарты в этой процедуре, так как репутация компании Shell чрезвычайно важна.

ЭП: По мнению Shell, «СПК-Геосервис» является добропорядочным и совершенно нормальным партнером?

Г. Тайли: Важно не забывать, что нашим партнером в этом проекте является компания «Надра Юзовская». Государство создало эту компанию специально для участия в этом проекте. Совместное участие НАК «Надра Украины» и «СПК-Геосервис» в этом проекте произошло не просто так, а в результате конкурсного процесса, который контролировался Государственной службой геологии и недр и Кабмином. Поэтому, вероятно, стоит адресовать вопрос им, почему они выбрали именно эту компанию.

ЭП: Осознает ли компания Shell репутационные риски непрозрачного сотрудничества?
Г. Тайли: Я только могу повторить, что компания Shell проводит определенные исследования по каждому из ее потенциальных партнеров, пользуясь общепризнанной во всех странах процедурой.

Процесс due diligence включает оценку юридических, финансовых, технических рисков. Мы тоже их проводили, скажем, в Лондоне, Нью-Йорке, проводим и здесь. В случае обнаружения каких-либо поводов для беспокойства, мы должны их правильно адресовать. Кроме того, соглашения с партнерами обычно включают обязательные для сторон положения о необходимости соблюдения соответствующих правил ведения нашей деятельности в проекте.
ЭП: А может быть так, что в результате проведенного исследования соглашение не будет подписано?

Г. Тайли: Да, может быть. Вполне.  

ЭП: Сложилось мнение, что участие компании Shell в разработке месторождений было определенным политическим условием со стороны американской администрации для президента Виктора Януковича. Вы можете прокомментировать это?

Г. Тайли: Я никак не могу прокомментировать такое заявление. Стратегической задачей деятельности компании Shell в Украине является эффективное и ответственное участие в проектах по разведке и добыче с достижением экономической рентабельности. Политикой мы не занимаемся.

ЭП: Когда планируется подписание соглашения?

Г. Тайли: Мы подали свой проект соглашения в течение 90 дней по закону. Сейчас у правительства есть 90 дней для того, чтобы рассмотреть и предоставить свои комментарии и замечания. Если они скажут, что все прекрасно и нет замечаний к проекту, то все может быть подписано очень быстро. Но вероятнее всего, будут некоторые вопросы,  что потребует   дополнительного согласования. Закон регламентирует срок один год. Также он может быть продлен еще на шесть месяцев. Но надеюсь, что такое продление не потребуется.

ЭП: Компанию Shell не беспокоит прецедент, который имел место с компанией «Венко Прикерченская», когда после смены власти в Украине эта компания потеряла проект? Вы не боитесь, что в случае смены власти в Украине соглашения могут быть пересмотрены или отменены?

Г. Тайли: Конечно, наше стремление – подписать соглашение о разделе продукции как можно быстрее. Гипотетически случиться может все что угодно, но сейчас мы сосредоточены на переговорах с правительством об условиях соглашения о разделе продукции.

История компании Shell насчитывает более 100 лет, мы работаем в более 80 странах мира, работаем на далекую перспективу с разными правительствами и партнерами. Это соглашение, если проект будет успешным, может длиться 50 лет и больше. Я не имею никакого представления, сколько президентов и правительств сменится в Украине за эти 50 лет. Мой ответ таков, что если бы наш проект зависел от влияния одного конкретного лица, то он никак не мог бы продолжаться 50 лет. Именно поэтому так важно подписание взаимовыгодного договора, с точки зрения обеих сторон, на долгосрочную перспективу, независимо от личностей. Сейчас мы проводим переговоры с правительством Украины. И мы здесь собираемся остаться надолго.

ЭП: Может ли повлиять на планы компании изменение налогового законодательства – повышение налоговой нагрузки? Изучала ли компания этот вопрося?

Г. Тайли: Стабильность налогового режима является одним из основных факторов успеха таких рискованных, долгосрочных и капиталоемких проектов, которыми являются разведка и добыча углеводородов. Конечно, мы бы хотели, чтобы компании-операторы, в том числе Shell, были вовлечены в процесс переговоров, в процесс обсуждения изменений в налоговое законодательство. Т.е. чтобы такие изменения не были для компаний сюрпризом. Именно поэтому, по нашему мнению, формат СРП является весьма привлекательным для инвесторов. Он предусматривает определенную стабильность для инвестора, прежде всего в вопросах налогообложения.

ЭП: Российская компания «Газпром» заявляла о неэффективности разработки Юзовского месторождения. Как вы можете прокомментировать такие заявления?
Г. Тайли: Я, пожалуй, не буду комментировать высказывания представителей «Газпрома». Заявки на Юзовскую площадь подавали три компании. Не только Shell, но и Exxon и ТНК-ВР. Следовательно, мы можем предположить, что, по крайней мере, одна российская компания считает Юзовский участок перспективным.
Каждая компания имеет право на собственное мнение. В нашей сфере компании зарабатывают деньги благодаря правильному выбору проекта. Был ли правильным наш выбор, покажет время. Юзовский проект находится на ранней стадии, даже разведку еще не начинали. И если рассмотреть экономику проектов добычи газа плотных пород, то важнейшими являются два фактора.
Первый – объем газа, который можно извлечь из одной скважины, так называемая окончательная суммарная добыча. Второй – стоимость одной такой скважины. Для достижения рентабельности в подобных проектах необходимы достаточные объемы добычи из одной скважины и уменьшение стоимости проведения буровых работ. Фактом является то, что в Европе пока нет ни одного промышленного проекта разработки газа из нетрадиционных источников. Поэтому, во-первых, мы должны быть терпеливыми, а во-вторых, осознавать риски. Однако мы верим, что успешное осуществление наших проектов может помочь Украине увеличить отечественный добычу газа.

ЭП: Была идея того, что благодаря Юзовскому месторождению можно увеличить добычу газа в Украине вдвое. На чем основываются такие смелые прогнозы?

Г. Тайли: Давайте посмотрим на проекты, которые планируются или осуществляются. Все они, в том числе и наша совместная деятельность с «Укргаздобычей», и Юзовский проект, и проект Олесской площади, и Скифский участок, в лучшем случае находятся на стадии разведки. Нет никаких гарантий, что любой из этих проектов будет успешным. Но все эти проекты имеют достаточный потенциал, чтобы дать возможность Украине в два, а то и в три раза увеличить добычу газа в ближайшие 10, 20, 30 лет.

ЭП: Когда вы говорите об уплотненных песчаниках, речь идет о том, что газ будет добываться с большой глубины – 5-6 км. Если речь идет о таких глубинах, то сколько будет стоить одна скважина, и будет ли этот газ рентабельным?

Г. Тайли: Как я уже отмечал, мы сами задаемся таким вопросом. Окончательная суммарная добыча каждой скважины и ее стоимость – это ключевые критерии, позволяющие определить рентабельность проекта газа уплотненных песчаников.
Эти вопросы выясняются в процессе разведки, оценки, пилотной добычи. Всех деталей пока нет, а наши предыдущие внутренние подсчеты не могу вам раскрыть, потому что это коммерческая тайна. Однако могу отметить, что Shell – серьезная компания, которая не начинает такие проекты, не взвесив все факторы и шансы на успех.

ЭП: Можно ли назвать Юзовский проект для Shell экспериментом?
Г. Тайли: Всю разведку в целом можно назвать одним большим экспериментом, потому что она пытается что-то открыть, что-то разведать.

ЭП: Некоторые общественные организации видят в добыче сланцевого газа опасность, в частности, гидроразрыва. Видите ли вы риски для своих проектов в Украине в связи с общественным мнением, и возможно ли, в принципе, чтобы компания отказалась от добычи и разработки месторождений этой причине?

Г. Тайли: Каждая компания зависит от того, наделяют ли ее так называемой социальной лицензией на ее деятельность. С одной стороны, у вас есть официальное соглашение с правительством, с государством, с партнерами, но с другой стороны – есть неофициальная соглашение с обществом. Компания Shell верит в необходимость сотрудничества и привлечение людей, которые могут почувствовать воздействие от реализации наших проектов. На основе нашего более чем столетнего опыта работы в этой сфере мы убедились, насколько важна поддержка и привлечение местных сообществ уже на ранних этапах внедрения проектов.
Мы также убедились, что чем больше мы привлекаем местные организации, чем больше с ними общаемся, тем быстрее узнаем о том, какие у них возникают вопросы и как их лучше решать, в том числе – технически.
Поэтому сотрудничество с местными организациями, с местными органами власти на уровне региона, области, района для нас чрезвычайно важно.
Мы убеждены, что газ из уплотненных пород может добываться безопасно как для людей, так и для окружающей среды. Именно поэтому мы не жалеем ни времени, ни усилий на сотрудничество с неправительственными организациями, представителями местных общин, чтобы понять, как нам воплощать наш проект наилучшим образом.

ЭП: Давайте тогда вернемся к столетнему опыту и предположим, что местные жители, например, блокируют работы на каком-то земельном участке. Что в таком случае будет происходить?

Г. Тайли: Я не ожидаю такого развития ситуации после того, как мы столько времени и усилий потратили на общение с местными организациями. Надеюсь, такого не случится.

ЭП: Говоря о местных организациях, вы имеете в виду работу с местным самоуправлением? То есть райсоветом, горсоветом, сельсоветом. Или речь о  неправительственных организациях?

Г. Тайли: Я, конечно, имею в виду не только органы власти, но и неправительственные организации, в первую очередь экологического направления, и местных жителей. Примером такого сотрудничества могут быть общественные собрания, которые мы провели по поводу бурения первой скважины, постоянное личное общение наших сотрудников с местными жителями.
Также у нас было несколько разноформатных встреч с представителями неправительственных организаций. Мы отбирали образцы воды в той местности, где планируем проводить работы. Мы пригласили представителей неправительственных организаций принять участие в этом процессе, ведь прозрачность и открытость – ключевые принципы работы компании Shell.