Игорь Еремеев: Я не продавал и не собираюсь продавать заправки

Эксперт: С начала года из-за подорожания нефти цены на бензин взлетели почти на гривну за литр. Для стабилизации ситуации на рынке чиновники хотят внедрить плавающий акциз на нефтепродукты. Как вы относитесь к этой инициативе?

И. Еремеев: Надо принимать во внимание два ключевых момента. Первый – бензин получается в результате переработки нефти. Второй – пока человечество до конца не понимает, на сколько лет еще хватит ее запасов и как их восполнить. При этом внятной альтернативы нефти пока не существует. Так что процесс подорожания черного золота неизбежен.

На протяжении последних нескольких лет мы воспринимаем рост цен на нефть как коллапс. Каждую весну она, а затем бензин, дорожает, и это воспринимается как катастрофа. У нас если что-то растет в цене, то сразу – ЧП государственного масштаба. Бензин подорожал – ЧП, гречка подорожала – ЧП. Как будто это нельзя спрогнозировать. И сразу короткий путь, который выбирают чиновники, – обвинить торговцев нефтепродуктами в сговоре.

Эксперт: Но это работает. Они снижают цены.

И. Еремеев: Работает (улыбается). Есть несколько ключевых точек, которые важны для любого государства: посевная и сбор урожая. И очень хотелось бы, чтобы в этот период не было ценовых скачков.

Чтобы предупредить рост цен, сегодня на законодательном уровне хотят внедрить такую систему: когда нефть дешевеет, акциз растет. И наоборот. Это правильный шаг, но в таком виде закон работать не будет. С 2008 г. цена на нефть росла и достигла в 2011-м отметки $100/барр. В нынешнем году она доросла примерно до $120. Конечно, бывает, что нефтепродукты ситуативно дешевеют, но в целом за год фиксируется рост цен. Отсюда и вопрос в отношении предлагаемого плавающего акциза: в какой точке он должен вернуться и куда? Нужны реперные точки, которые определяют, когда акциз должен возвращаться в предыдущее положение. Например, цена нефтепродуктов поднялась на $100/барр./т, значит, акциз должен уменьшиться. Затем в течение полугода цены на нефтепродукты остаются неизменными, и акциз должен постепенно восстанавливаться.

Проблема в том, что нефтепродукты дорожают и экономика не готова к такому росту, поэтому нужен какой-то адаптационный период. Но надо понимать, что один закон о поднятии или снятии акцизов не решит задачу комплексно.

Эксперт: Тогда какие шаги нужно еще предпринять для стабилизации в пиковые периоды?

И. Еремеев: Самый простой способ, который работал еще в советское время, – это создание резерва. В период пиков потребления он должен гасить увеличение спроса на топливо, например, направляться непосредственно аграрным хозяйствам.

Эксперт: Но такая практика уже существует...

И. Еремеев: Не может в стране, где население составляет около 46 млн человек, государственный резерв нефтепродуктов состоять из 30 тыс. т дизтоплива. И нужно еще подсчитать, есть ли это топливо на самом деле и какого оно качества.

Эксперт: А сколько может составлять резерв?

И. Еремеев: В год мы потребляем примерно 12 млн т нефтепродуктов. В резерве должно быть около 300-350 тыс. т.

Эксперт: Но в прошлом году аграрии не выбрали даже существующие объемы резервного топлива.

И. Еремеев: Думаю, если бы действовали понятные и прозрачные правила игры, то использовали бы весь резерв.

Эксперт: Получается, что только плавающий акциз и создание резерва могут помочь рынку?

И. Еремеев: Не только. Я считаю, что сегодня очень большая проблема в отрасли нефтепродуктов – правильный подход к сбору акцизов и налогов. Есть много различных законодательных дыр. Если бы эти деньги были в бюджете, то надо было бы не выдумывать велосипед и отменять налог на добавленную стоимость (НДС) на 1 млн т нефти, а просто купить ее. (Кабмин рассматривает возможность временной отмены налога на добавленную стоимость на импорт нефтяного сырья в Украину для стабилизации рынка нефтепродуктов. – Эксперт).

Эксперт: Можете привести примеры законодательных дыр, которые позволяют не платить акциз?

И. Еремеев: Например, согласно действующему законодательству, если к нефтепродукту добавить 30% экодобавки или этанола, то акциз равен нулю. Таким образом власти хотят простимулировать производство экобензина. Идея хороша, но она не работает. Если к бензину добавить 30% этанола, то получившуюся жидкость использовать как топливо вообще нельзя. В итоге ситуация выглядит следующим образом: в документах указывается, что в бензине содержится 30% этанола, но результаты лабораторных исследований фиксируют отличное топливо без примесей спирта. В бюджет не доходят десятки, а то и сотни миллионов гривен акциза.

Эксперт: Поэтому на некоторых заправках бензин дешевле на 20-30 копеек, а то и гривну по сравнению с рынком?

И. Еремеев: «Континиум» завозит продукт стандарта Евро-5 или Евро-4. Если честно заплатить все налоговые акцизы, то цена топлива ниже, чем у нас на заправках, быть не может. Мы работаем при минимальной рентабельности. Если же цена на гривну меньше, то есть два а логичных ответа: или не уплачены налоги, или на АЗС торгуют не бензином, а «бодягой».

Как вы знаете, в Украине существует шесть НПЗ, из которых действует только один – Кременчугский (контролируется структурами группы «Приват». – Эксперт). При этом мы часто слышим от некоторых нефепереработчиков, что они работают в убыток. В то же время за последние четыре года количество мини-НПЗ выросло до сотни. У таких НПЗ нет вторичных процессов, это самая примитивная форма переработки, в результате которой можно получить только прямогонный бензин. Это не топливо, а сырье. Оно должно еще пройти процесс вторичной перегонки. Но на мини-НПЗ в прямогонный бензин добавляют 15-20% этанола и получают горючее, отдаленно напоминающее А-95. Затем такой продукт приходит на некоторые АЗС и продается принципиально дешевле рыночной цены. Если сказать одним предложением: мини-НПЗ не могут сегодня функционировать в принципе. Или у них не уплачены налоги, или сырье, на котором они работают, – ворованное.

Эксперт: Чиновники попытались закрыть мини-НПЗ и отменили технические условия (ТУ) для нефтепродуктов.

И. Еремеев: Как говорил известный политик современности Виктор Черномырдин, «хотели как лучше, а получилось как всегда». В рамках борьбы с мини-НПЗ решили отменить все ТУ на нефтепродукты. Но ведь ТУ бывают разные! Например, у WOG по ТУ реализуется Mustang 95 – бензин класса Евро-5, который в Украине не производится. Это топливо премиум-класса – и на него тоже отменили ТУ. Где логика?

Эксперт: Что вы теперь будете делать?

И. Еремеев: В суд подали, получили постановление, которое приостановило отмену ТУ, и на основании этого продолжаем продавать Mustang 95. Поймите, отмена ТУ не решает проблему мини-НПЗ, потому что все эти производства работают на нелегальном положении – им ТУ и не надо.

Эксперт: Вы можете оценить объем бодяги на рынке?

И. Еремеев: Думаю, около 100 тыс. т в месяц. Если остановить мини-НПЗ, я уверен, что государство получит около 10-15% роста отечественной добычи нефти, а это около 300 тыс. т  нефти и газового конденсата. По большому счету, в деятельности мини-НПЗ есть два уязвимых места: сырье и работа на нелегальной основе. Они работают на дармовом сырье, которое воруют с государственных и неучтенных скважин.

Эксперт: Что такое «неучтенные скважины»?

И. Еремеев: Некоторые компании в рамках минимизации расходов ставят на учет не все скважины, которые разрабатывают. Если закрыть мини-НПЗ доступ к этим скважинам, то у них не будет сырья для производства.

Эксперт: А как бороться с нелегальным положением таких НПЗ? Ведь их банально крышуют: мини-НПЗ есть и успешно работает, но по документам его уже нет...

И. Еремеев: Нужно провести комплекс мероприятий: утвердить постановлением Кабмина перечень нефтеперерабатывающих заводов, которые имеют полный цикл производства, принять решение о создании налоговых постов на всех мини-НПЗ, отменить ТУ на стандарты Евро-2 и Евро-3, поскольку именно под эти стандарты такие НПЗ подгоняют свою продукцию.

Эксперт: Но ведь разговоры об отмене стандартов Евро-2 и Евро-3 ведутся уже несколько лет. И их действие опять продлено до лета нынешнего года. Якобы ради двух западноукраинских заводов...

И. Еремеев: Такое положение вещей выгодно тем, кто защищает мини-НПЗ, тем, кто имеет к их деятельности непосредственное отношение. Тем, кому выгодно не проводить реконструкцию на заводах, реализовывать низкокачественное топливо и просить ввести импортные пошлины на ввоз нефтепродуктов.

Эксперт: Это намек на Лисичанский НПЗ?

И. Еремеев: И Лисичанский тоже... Но речь сейчас о мини-НПЗ. Если принять комплексные меры, то большинство производств такого рода закроются. Спросите, почему меня так сильно волнует вопрос мини-НПЗ...

Эксперт: Почему?

И. Еремеев: Группа «Континиум» и заправки WOG исправно платят акциз и НДС. И когда в правительстве говорят, «мы должны были за I квартал получить 3 млрд грн акциза», я начинаю считать в уме и удивляюсь. Сеть WOG занимает 12-14% рынка и заплатила акциза на 800 млн грн за I квартал. Сеть заправок ОККО (концерн «Галнафтогаз») уплатила около 600 млн грн. То есть две эти сети погасили акциз почти на 1,5 млрд грн. Где остальное? Кто не заплатил?

Эксперт: Получаются неравные условия игры на рынке. Именно поэтому вы хотите продать сеть заправок WOG?

И. Еремеев: Неправда. Я не продавал и не собираюсь продавать заправки. Это все слухи, которые не имеют под собой никаких оснований.

Эксперт: Давайте вернемся к теме Лисичанского НПЗ. Завод остановился, представители ТНК-BP говорят, что нефтепереработка как бизнес в нашей стране вообще невыгодна. Согласны ли вы с этим утверждением?

И. Еремеев: Лет 10-15 назад отечественные нефтеперерабатывающие заводы были проданы стратегическим инвесторам по низкой цене. Это было время ваучеров, приватизации. Предприятия отдавали дешево, чтобы покупатели модернизировали производство и тем самым вывели украинскую отрасль нефтепереработки на новый уровень. Были введены импортные пошлины на нефтепродукты, чтобы дать возможность наладить работу НПЗ. Но что произошло? Инвесторы просто стали эксплуатировать заводы, не вкладывая деньги в их модернизацию. А когда пошлины отменили, стало понятно, что на существующем устаревшем оборудовании работать экономически невыгодно. Однако глубина переработки Лисичанского НПЗ составляет 78% (средняя глубина переработки на украинских НПЗ равна 55-75%, в Западной Европе – до 96%. – Эксперт), и я сомневаюсь, что нефтепереработка на нем экономически невыгодна.

Эксперт: Вы хотите сказать, что остановка Лисичанского НПЗ – завуалированное давление на правительство?

И. Еремеев: Если бы завод остановился в мае, когда прошла посевная, тогда можно было бы говорить о какой-то экономической составляющей. Но он был остановлен в марте, перед началом сезона.

Эксперт: Когда заработает третий по величине в Украине (его проектная мощность составляет 7,1 млн т нефти в год) Херсонский НПЗ, который не эксплуатируется с 2006 г.?

И. Еремеев: Сегодня есть подписанные документы о сотрудничестве двух компаний по реконструкции Херсонского НПЗ. (По данным СМИ, партнером Еремеева в этом начинании станет Дмитрий Фирташ. – Эксперт.) Мы предполагаем, что это будет не чисто нефтеперерабатывающий завод, а нефтехимический комбинат. Такой профиль предприятия позволит оперативно реагировать на потребности рынка и даст больше возможностей их удовлетворить. Предполагаемый объем инвестиций составит около двух миллиардов долларов. Планируется, что НПЗ станет производить примерно 4,5 млн т нефтепродуктов в год и реализовывать их на внутреннем рынке. Это позволит нам занять на нем около 20%. (О причинах, по которым завод столько времени простаивал, Игорь Еремеев говорить отказался. – Эксперт.)

Эксперт: И где вы возьмете деньги?

И. Еремеев: Придется брать кредит у банков. Примерно 30% составят собственные средства, а 70% – заемные. В Украине станем покупать металл, трубы, а у иностранцев – специальные технологии: электронику, гидрокрекинг. Сейчас идут подготовительные работы к началу строительства. После завершения разработки проекта мы начнем сооружение завода за свои деньги и параллельно будем работать с банкирами для привлечения кредитного ресурса. По нашим подсчетам, строительство завода займет около двух с половиной лет.